В прошлом при производстве из железа по известной нам истории железа кузнецы прибавляли «для крепости железа» мед, позже вместо меда стали добавлять сахар. Эти добавки повышают закаливающую способность воды, современные кузнецы с этой же целью добавляют в воду поваренную соль.

Дальше уже идет мистика. Кузнец Илмаринен добавляет в жидкость для закалки «черный яд гадюки злобной», «муравьиный яд» и «сокрытый яд лягушки», чтобы

Вышла сталь оттуда злою.

Злобным сделалось железо.

Но и здесь можно найти рациональное зерно. Если считать, что «муравьиный яд» — это муравьиная кислота, то добавление его в воду для закалки вполне обосновано. Добавление кислоты в воду практикуется современными кузнецами, но вместо муравьиной они используют серную кислоту.

Опытный кузнец знал многие тонкости поведения железа, поэтому производство железа и завоевало лидерские позиции как сырье для многочисленных изделий. Следя за раскаленным в горне металлом, он улавливал тончайшие цветовые оттенки, которые давали ему знать, когда снимать с углей стальную заготовку и опускать ее в воду для закалки. Чтобы «злобное железо» не было слишком хрупким, его отпускали, нагревая до определенной температуры, которую определяли по цветам побежалости, возникающим на поверхности и звуку металла.

Порой искусство производства из железа изделий достигало такого высокого уровня, что в руках искусного мастера небольшой кусочек металла загорался подобно драгоценному камню. Искусством изготовления стальных «бриллиантов» славились в XVII веке тульские мастера. Ими украшались металлические шкатулки и ларцы, ножи, сабли, подсвечники. Для украшения одного изделия нужно было изготовить сотни и тысячи искусственных «бриллиантов». Заготовка каждого «бриллианта» имела грибообразную форму. Верхняя утолщенная часть гранилась на несколько частей. Число граней зависело от размеров и формы заготовки. Каждая грань полировалась до зеркального блеска. Ножку «бриллианта» закрепляли на металлическом изделии в предназначенном для него месте. Особенно эффектно украшенные «бриллиантом» вещи смотрелись при колеблющемся пламени свечей, когда они начинали мерцать подобно настоящим граненым алмазам. Трудно было поверить современникам тульских мастеров, что перед ними не настоящие бриллианты. Впрочем, то же испытывают и наши современники, встречая в музеях подобные изделия. Это сходство металлических «бриллиантов» с настоящими оказалось роковым для хранящегося долгие годы в отделе оружия Государственного Исторического музея эфеса (рукоятки) шпаги тульской работы. Эфес вместе со шпагой был изготовлен в конце XVIII века и подарен императрице Екатерине II. Во время ремонта музея эфес похитили грабители, так как были убеждены, что он усыпан настоящими бриллиантами. Только разломав эфес, грабители убедились, что ошиблись, и закопали бесценную реликвию в землю. Когда эфес нашли, никто из специалистов не осмелился взяться за его реставрацию: более восьми тысяч «бриллиантов» были покрыты ржавчиной, а некоторые разрушились совсем. Хотя секреты искусства гранения производства из железа не дошли до наших дней, за труднейшую работу все же взялся московский художник-реставратор Е. В. Бутуров. Долгие десять лет ушли на изучение, освоение технологии производства железа, гранения и на реставрацию эфеса. Теперь как бы родившийся заново эфес, празднично сверкающий «алмазной» гранью, по-прежнему можно увидеть среди экспонатов Государственного Исторического музея в Москве.

В середине XVIII века на Урале в Нижнем Тагиле было налажено производство из железа листового различных бытовых вещей: блюд, подносов, тарелок, ведер, табакерок и всевозможных коробочек. Но подобные железные изделия перестали пользоваться спросом, так как довольно быстро начинали ржаветь, приобретая неприглядный вид. Тогда при производстве из железа изделия стали расписывать масляными красками, а затем покрывать лаком. Масляная орнаментальная живопись по покраске металла неузнаваемо преобразила железо и одновременно защитила его от воздействия влажного воздуха, вызывающего появление ржавчины.

Мастерские по производству железных расписных подносов появились также в Петербурге. Процесс производства железного подноса начинался с того, что коваль (кузнец) вырезал из металлического листа заготовку, соответствующую форме подноса, в виде овала, круга, прямоугольника или другой более сложной фигуры. Затем заготовку выколачивали на так называемой желобильне (наковальне с углублением, соответствующим форме подноса). Выколоченный железный поднос выравнивали молотком, шпаклевали, грунтовали и расписывали масляными красками. Как только роспись окончательно высыхала, ее покрывали несколькими слоями масляного лака. Такая же технология производства железных подносов сохранилась и в наши дни — только подносы теперь не выколачивают вручную, а выдавливают, штампуют механическим прессом.

Из центров производства из железа, подносы расходились по всей России. Попадали они на продажу и на всевозможные выставки в Москве. Знакомство с росписью по железу натолкнуло подмосковных мастеров, работавших до этого с папье-маше, попробовать свои силы в работе с металлом. Первое упоминание о росписи по железу в Московской губернии относится к 1839 году, когда на Всероссийской промышленной выставке были представлены отдельные изделия из деревни Жостово. Но то были только первые попытки освоить новый материал. Только во второй половине XIX века был совершен массовый переход от росписи по бумажной массе к росписи по железу. Для подмосковных народных живописцев железо стало благодатным материалом, позволившим создавать на нем, как на полотне, красочные композиции из цветов.

Ныне искусство Жостова известно любителям народного творчества во всем мире. Произведенные железные подносы, одетые в надежные и нарядные рубашки, не только используются по своему прямому назначению, но и экспонируются на художественных выставках.